Имам Хусейн (а) сказал: «Мое восстание – только для призыва к одобряемому и запрещения порицаемого».
Шахадат Хусейна ибн Али стал вечным красным знаменем, вознесенным над миром. Восстание внука Пророка - символ того, как добро, красота и справедливость побеждают зло, уродство и низость. Его пример говорит, что самопожертвование сильнее всякого оружия. Когда угнетение и тирания окутывают народы, покрывало мрака разрывается, и из-под него сияет ослепительный лик Хусейна (а).
Трагедия Хусейна и его сподвижников – это не христианская драма того, как слабый становится жертвой более сильного и хищного. Суть его трагедии и трагедии всех других шиитских Имамов (а) – в том, что самые сильные, самые красивые, самые щедрые – «соль земли», квинтэссенция творения - гибнут от рук жалких, презренных и отвратительных, но зато многочисленных, сгустившихся в инфернальную орду.
И это же – одновременно трагедия их шиитов, «малого отряда», духовной аристократии, мистико-военного ордена, элитарного и эгалитарного одновременно, сражающегося за Бога и справедливость посреди окружающей тьмы. Ни один из шиитских Имамов не умер своей смертью. Подавляющее большинство шиитских предводителей в период Сокрытия – отсутствия последнего Имама – также пали мучениками. Когда их тела находят в земле – через сто, триста, тысячу лет, – они лежат там нетленными.
Мученическая гибель Хусейна ибн Али проникает до глубины сердец народов. Иранское ноухе (траурное песнопение), исполняемое в дни Мухаррама – месяца мученической гибели Имама (а), говорит:
Моя мать родила меня, чтобы я пожертвовал собой для Хусейна,
Со своим молоком она дала мне любовь к Хусейну,
Но его имени научил меня отец…
Почему эти люди готовы без малейших колебаний отдать свои жизни? Что заставляет их искать мученичества как предела любви к Богу и людям? Каждый год 15 миллионов человек со всего мира, преодолевая трудности и не взирая на опасность, съезжается на эти дни в Ирак, на место трагедии. Они идут туда пешком, едут на поездах, летят на самолетах, скачат на лошадях. Это движение ничто не может остановить, оно неотвратимо, оно захватит весь мир. Люди идут к своему Имаму. В своей готовности и своем Ожидании они чувствуют аромат Кербелы.
Хусейн ибн Али не просто жертвует собой. Его история – это потрясающий, единственный во всей мировой истории максимум самопожертвования, венец шахадата. Это жертва полным бытием, трансформированным в символ сакрального присутствия Трансцендентного. Тотальная жертва становится всеобъемлющим Изобилием, моментом нисхождения небес на землю.
Накануне последней битвы при Кербеле в лагере погасили факелы, и все, кто хотел уйти, были освобождены от присяги, получив возможность покинуть своего вождя. С Имамом остались 72 человека, идущих на верную смерть против 30-тысячного войска тирана Язида. Когда они пришли к нему, он провел рукой по горизонту, и им предстал рай – то, что их ожидает в ближайшее время.
Когда битва закончилась, головы павших героев были отрублены, воздеты на копья (по преданию, голова Хусейна, даже отрубленная, продолжала славить Бога) – и в таком виде скорбный караван, в котором вели их пленных женщин и детей, начал свой путь в Сирию, столицу Тагута. Окровавленными головами преступники хотели запугать народ, но добились противоположного – повсюду люди спрашивали: «Кто же те, кто решился пожертвовать всем?»
И когда голову Имама (а) доставили Язиду, пусть будет над ним вечное проклятье, он стал играть с ней тростью, ударяя по зубам и губам. Рядом присутствовал византийский посол, который спросил, чья это голова. «Это голова… это голова внука Пророка», - был ответ. – «Как? Вы убили внука своего Пророка? А мы чтим как святыню даже подкову того осла, на котором ехал Иисус».
История монотеизма начинается с заклания Исмаила, сына Авраама, замененного ягненком. «Мы искупили его великой жертвой» - говорит Коран: «Ва фадайнаху би зибхи азым» (37: 107). И заканчивается эта история «великой жертвой» Хусейна (а), о которой последующие Имамы сказали: «Жертва Хусейна заменила жертву Исмаила».
Здесь красный цвет революционного Ислама переходит в зеленый – цвет эзотерики, батин, таинственного мистического опыта.
«И Мы сделали из них Имамов, которые ведут по Нашему повелению», - говорит священный аят Корана (32: 24).
Имам Садык (а) сказал: «Наше дело есть тайна тайн». Тайна Имамов из Дома Пророка (Ахль уль-Бейт) - это загадка встречи с Творцом, который непостижимо превознесен и невообразимо велик. Бог настолько возвышен, что неизбежна фигура отсутствия, сокрытости, гайб. Как можно подойти к Господу, познать Его, сблизиться с Ним? Но ведь Он Сам призывает к этому.
Имамы из Дома Пророка и есть этот перешейк, эта связь между Творцом и творением, соединяющая небеса и землю в единое целое. На сердца своих последователей Имам проливает свет оттуда, откуда он один видит их. В этом смысл хадиса Пророка о сокрытии последнего Имама: «Как солнце, скрытое за облаками». Люди не видят его, но его свет озаряет все. Но эти лучи света Имама – где их источник? Их источник – Свет Самого Бога.
Как говорится в Дуа Нудба:
Где Хасан, где Хусейн?
Где сыновья Хусейна –
Праведные из праведных
И правдивые из правдивых?
Где путь выше пути?
Где лучшие из лучших?
Где восходящее солнце?..
Где врата, через которые Бог входит в мир?
Где лик Аллаха, к которому обращаются святые?
Где те, кто соединяет небеса и землю?
Где повелитель победного дня
И где знамя прямого руководства?
Абстрактный монотеизм оказывается преодолен через идею, а лучше сказать – через пережитый опыт теофании. Божественная сущность непознаваема; но божественные творения суть теофанизмы, через которые проявляются божественные атрибуты. Двойное назначение каждой манифестированной сущности состоит в том, что она одновременно скрывает и проявляет невидимое. Во всем творении – в деревьях, земле, небесах, горах – есть аяты Аллаха. Но величайший аят – это Ахль уль-Бейт, Дом Пророка. Они – врата Богопознания.
Направляясь к Богу, мы встаем на путь к Имамам. Путь в Кербелу.
«Мы пожелали оказать милость тем, кто был унижен на земле, и сделать их предводителями, и сделать их наследниками» (28: 5).
По всей планете происходит объединение людей, составляющих избранный народ Бога, и они подобны потокам живой воды посреди бесплодной пустыни, которая суть современный мир. От той духовной мощи, что исходит от них, разобьются идолы современности, как разбиваются пустые горшки. У них нет атомных бомб, нет танков, их руки пусты. Но их жертвенность сокрушит твердыню современного коллективного Язида, ибо то, что ведет их вперед – это:
Имам Хусейн (а) сказал: «Мое восстание – только для призыва к одобряемому и запрещения порицаемого».
